Książka Fiodora Jefimowicza Wasyluka o niezwykle głębokiej, mocnej treści -
"Przeżywanie i modlitwa" ("Переживание и молитва. Опыт общепсихологического исследования", Москва, "Смысл", 2005)
nie jest jeszcze przetłumaczona na język polski.

Tym nie mniej, na blogu zostaną umieszczone fragmenty książki w języku oryginału.

Czynię to z potrzeby serca: aby tą pracą oddać chwalę Panu Bogu za dar wiary i owoce posługi Fiodora Jefimowicza Wasyluka
oraz dziękować Mu za opiekę nad moją rodziną.

Книга Федора Ефимовича Василюка "Переживание и молитва. Опыт общепсихологического исследования", Москва, "Смысл", 2005 не переведена еще на польский.
Тем не менее на блоге будут представлены фрагменты на языке оригинала.

Фрагмент 1: "МОЛИТВЕННАЯ АДРЕСОВАННОСТЬ ПЕРЕЖИВАНИЯ" (начало - 28 ноября 2011 г.)
Фрагмент 2: "ФОКУСИРОВКА МОЛИТВЫ НА ПЕРЕЖИВАЕМЫХ ОБСТОЯТЕЛЬСТВАХ" (начало - 6 марта 2012 г.)

От всего сердца хочу моими скромными усилиями восславить Господа за дар веры и плоды миссии Федора Ефимовича,
познакомить с его мыслями и опытом новых читателей,
а также выразить мою благодарность Господу за любовь и заботу о моей семье.

20 grudnia 2011

"...после акта прошения наступает фаза ожидания" (14)

(5) "Аминь"
Молитвословия завершаются восклицанием "Аминь" ("да будет", "истинно", "подтверждаю"), которое о. Павел Флоренский назвал "скрепой" молитвы 41.
(41 Объединенность различных частей молитвы, пишет о. Павел Флоренский, "т.е. неслучайное поставление рядом, свидетельствуется особым актом утверждения молитвы как целого, - скрепляется Аминем, что в вольной передаче значит:"слово мое твердо" или :"сказанное подтверждаю" (1977, с. 183)

Каков психологический смысл "скрепы" и какова ее функция применительно к анализируемой теме влияния молитвы на переживание и , в частности, влияния адресата молитвы на переживание?

После того, как человек высказывал другому важную для себя просьбу, ему остается ждать решения. Так и в молитве после акта прошения наступает фаза ожидания. Она открывается венчающим молитвословие возгласом "Аминь". Молитвословие завершено, но молитва продолжается за пределами молитвословия. В каком-то смысле здесь-то и начинается самое главное (для приговоренного к смертной казни написание прошения о помиловании вовсе не венец дела) - именно поэтому тот душевно-духовный акт, который стоит за кратким словом "аминь", имеет такое большое значение для судьбы молитвы и судьбы переживания. Что это за акт?

"Аминь" - есть внутреннее действие, которое стягивает в один узел всю душевно-духовную работу переживания и молитвы. По своим динамическим характеристикам "аминь" напоминает выдох без вдоха; последним душевным усилием в этот выдох вложено, впрессовано все, что продумывалось и прочувствовалось в молитве - и подлинное искреннее человеческое желание, и исчерпанность человеческих возможностей, и упование на Бога. "Аминь" соединяет надежду и веру и пропитывает ими ожидание. "Аминь" решительно запечатывает молитву, закрывая доступ в нее для сомнений и колебаний, блуждающих помыслов, страха и неверия. Эта замкнутость, отгороженность от внешних влияний не только не страшна для благодатных энергий (ибо они могут входить и "дверью зпатворенной"), но, напротив, даже увеличивает способность человека к их восприятию, создавая интенсивную установку на их ожидание. Такое ожидание есть плотнейшая концентрация всех душевных сил, ограждающая человека от "стихий мира сего" (от рассудочных расчетов, мелких надежд, плоских планов и пр.) и открывающая только одно окно, в сокровенную глыбину человеческого существа - к Богу."
(Продолжение следует)

Ф.Е.Василюк "Переживание и молитва", Опыт общепсихологического исследования, Москва, "Смысл", 2005, с. 91-92

16 grudnia 2011

"...человек получает порой ответ совсем на другой вопрос" (13)

"Мы наблюдаем здесь разрыв психологически понятной логики процесса переживания. Этот парадоксальный сдвиг напоминает поведение функции y - 1/x, которая при переходе "x" от отрицательных значений через ноль к положительным "ныряет" в минус-бесконечность, чтобы затем объявиться совсем не там, где ее "ждут", а "спуститься" из плюс-бесконечности. Математические метафоры в данном случае только еще одно подспорье для попытки осмыслить странности динамики душевных состояний, возникающих в молитвенном опыте многих людей.
Находясь в тяжелейших жизненных обстоятельствах и тяжело их переживая, они получали в молитве такое утешение, благодатное умиротворение и радость, которые они описывают как явно не вытекающие ни из объективного развития событий, ни из субъективно-психологической логики их переживания, и в то же время не посторонние и не случайные по отношению к этим внешним и внутренним жизненным процессам, а содержащие в себе глубочайший и целостный ответ на них. Молитва "удивляет" переживание.

Сконцентрировав всю свою боль и нужду в молитвенном прошении и молитвенном вопрошании, человек получает порой ответ совсем на другой вопрос, но, странное дело, этот вопрос оказывается куда более существенным, глубоким и насущным, чем тот, который фактически был задан.

Разумеется это чудесное воскрешение переживания в молитве, этот прыжок переживания через пропасть вовсе не гарантированно наступает по совершению молитвенного прошения. Переживание умерло в прошении, но еще не возродилось в обновленном виде, в "нечаянной радости". Чем заполнен этот разрыв?"
(Продолжение следует)

Ф.Е.Василюк "Переживание и молитва", Опыт общепсихологического исследования, Москва, "Смысл", 2005, с. 90-91

13 grudnia 2011

"...умирает, чтобы возродиться" (12)

"Просьба в корне меняет не только ситуацию переживания, но и субъекта переживания. Капитулировав, т.е. признав в акте прошения свое бессилие и поражение своей автономии, казавшееся ему равнозначным смерти, он неожиданно открывает для себя силу синергийного со-бытия, а в нем из нищеты произрастает богатство, из отчаяния - надежда, из скорби - радость.

Но если меняется ситуация переживания и его субъект, то, естественно, меняется и само переживание. Оно, повторю, умирает в прошении, но умирает, чтобы возродиться в переживании другого типа (назовем его "евхаристическим") - переживании благодарности и "нечаянной радости". Это переживание порождено, как и всякое переживание, невозможностью, но не невозможностью-недостатком, а невозможностью-избытком."
(Продолжение следует)

Ф.Е.Василюк "Переживание и молитва", Опыт общепсихологического исследования, Москва, "Смысл", 2005, с. 90

11 grudnia 2011

"Моя скорбь ... загорается сверкающей радостью" (11)

" Возрождение это должно быть названо чудесным (43 Чудо феноменологически есть то, что изумляет, убедительно являя сбывшимся невозможное.) потому, что в нем человек получает такой ответ на просьбу, который превосходит и саму просьбу, и все мыслимое просителем. До просьбы человек находился в состоянии невозможности и обостренного одиночества: я один, лишен необходимейшего, ничто не может мне помочь. В пришедшем возрождении он получает не просто подкрепление, чтобы еще продержаться своими силами, не просто заплату на прореху в его бытии, а новое бытие, новую жизнь. До прошения - невозможность, как концентрированная недостаточность, после прошения - невозможность как немыслимый избыток. По эту сторону просьбы, до акта прошения, - совсем другое: я оказываюсь принят в союз, где мое бессилие не просто компенсируется, но оборачивается немыслимой мощью, моя скорбь не просто утишается, а загорается сверкающей радостью. Я молил о корке хлеба, а попал на пир, просился в рабы, а принят в объятия царя как сын.

Итак, можно сказать, что влияние адресата молитвы на переживание в акте молитвенного прошения носит радикальный характер, но этот радикальный переворот в судьбе переживания объсняется не столько тем, каков образ адресата, сколько тем, каковы отношения с адресатом. До прошения эти отношения были собеседованием, после прошения они становятся со-бытиём.

Акт прошения так меняет саму ситуацию переживания, что она перестает быть ситуацией невозможности. Просьба - пограничный феномен, пробивающий в глухой стене невозможности окно в иной мир, а в нем открываются иные возможности. И потому переживание, будучи по своей сущности душевной борьбой с невозможностью и бессмысленностью, просто упраздняется: переживание умирает в просьбе."
(Продолжение следует)

Ф.Е.Василюк "Переживание и молитва", Опыт общепсихологического исследования, Москва, "Смысл", 2005, с. 79-80

8 grudnia 2011

"Прошение до предела обостряет ситуацию переживания(10)"

"В самой сердцевине прошения переживание человека, пытющегося всегда отвоевать смысл и надежду, терпит полное поражение: в себе и в своей жизни человек не находит ни сил, ни смысла, ни радости, ни утешения, ни надежды, ни мудрости - ничего. Окончательная капитуляция. Но это именно капитуляция, т.е. прежде всего честный акт, признание правды поражения, а не позорное бегство, не фальшивое бодрячество, не пир во время чумы. Даже во время войны, когда на поверхность поднимается злоба, ненависть, бесчеловечность, акт капитуляции принципиально меняет духовный уровень отношений воюющих сторон. Сдаются "на милость победителя". В противнике, который только что воспринимался как средоточие зла, капитуляция вдруг открывает милость. И в самом деле победитель бывает милросерден и жалостлив, будто бы накопив запасы добра за время царствования стихии ненависти и насилия.

В молитве акт прошения взаимодействует с переживанием парадоксально, он интенсивно сгущает как раз то, против чего переживание, казалось бы боролось - чувство бессилия, невозможности, неспособности на что-то в жизни повлиять, неумения найти разумный выход из ситуации и т.д. Прошение до предела обостряет ситуацию переживания. И вот именно в тот момент, когда переживание окончательно капитулирует, когда оно признает свою неспособность внутренними человеческими ресурсами спасти смысл жизни и самое жизнь и вкладывает последнюю свою энергию, последнюю безнадежную надежду в прошение - вдруг происходит чудо благодатного возрождения."
(Продолжение следует)

Ф.Е.Василюк "Переживание и молитва", Опыт общепсихологического исследования, Москва, "Смысл", 2005, с. 88-89

7 grudnia 2011

"Каково же влияние адресата молитвы на преживание в акте молитвенного прошения?" (9)

"Каково же влияние адресата молитвы на преживание в акте молитвенного прошения?

Прежде всего, по своему характеру это влияние в отличие от других фаз молитвы становится практическим, витальным, онтологическим.
До акта прошения молящийся пребывал с Богородицей на неком расстоянии, пытаясь приблизиться к ней, желая обратить ее взор на себя, но как бы сохраняя свою автономию, отдельность и целостность (пусть и поврежденную). Так человек звонит по телефону, вызывая "Скорую помощь": ему может быть и вовсе плохо, а все же он действует как самодостаточное существо, формулирует свои жалобы, называет фамилию и адрес, но когда врач приезжает, "центр тяжести" отношений смещается с обсуждения жалоб к практическим медицинским мерам.
Так и в молитве, когда наступает акт прошения - время "разговора" заканчивается, прошение распахивает навстречу Богородице не одну только душу, но саму жизнь, само существование. Тонущий совершил последнее отчаянное усилие, чтобы крикнуть и схватиться за край подоспевшей лодки - самому подняться в лодку у него уже сил нет.

Подобно этому в прошении человек признается в своей принципиальной, глубинной, онтологической неполноте и утверждает, что его жизнь, его цельность - лишь в реальном, витальном соединении с Богом, в соединении тупиков существования, где он задыхается, с Божьим воздухом, его голода с хлебом, который Бог "произрастил из земли", его изможденности с силой, которую дает Бог.
Прошение в молитве - это падение. Но падение в руки Бога Живого."
(Продолжение следует)

Ф.Е.Василюк "Переживание и молитва", Опыт общепсихологического исследования, Москва, "Смысл", 2005, с.88

6 grudnia 2011

"В молитве духовное величие просьбы особенно зримо" (8)

"В молитве духовное величие просьбы особенно зримо. Чтобы попросить, человек должен подойти и остановиться на самом краю - за которым простирается безысходность и безпомощность. Ему требуются мужество и смирение, чтобы дойти до края этой пропасти и удерживаться на нем. Он может из страха или из гордости остановиться раньше, не исчерпав своих сил и возможностей, и оттягивать приближающийся кризис иллюзорными надеждами или подавлением своих желаний. И тогда просьба - невозможна. Может безвольно скатиться в эту пропасть - и тогда не сможет просить из-за уныния и безнадежности или из-за утраты достоинства. Все дело в том, чтобы удержаться на краю, и именно оттуда воззвать "Помоги!", "Спаси!", "Защити!":

"Помози ми яако немощну,
окорми мя яко странна,
разреши ту (обиду), яко волиши
...Да сохраниши мя и покрыеши".

С этого края просьба прозвучит со всей силой, которая есть в человеческом смирении, со всей убедительностью, которая заключена в истинном человеческом желании, со всей верой и надеждой, которые сокрыты в последнем человеческом уповании.
(Продолжение следует)

Ф.Е.Василюк "Переживание и молитва", Опыт общепсихологического исследования, Москва, "Смысл", 2005, с. 87-88

5 grudnia 2011

"Прошение есть кульминация молитвы." (7)

(4) Прошение
Молитва уже с первых своих фаз - призыва, обращения, предъявления нужды - оказывает на переживание целительное воздействие, но одновременно совершается еще более важное дело. Душевное состояние готовится к главному акту молитвы - прошению. Прошение есть кульминация молитвы.
(39 Порой приходится сталкиваться с несправедливо низкой оценкой значения и роли просьбы в молитвенной жизни. Подоплека этой недооценки такова: рассматрвая свои возможные просьбы при свете совести, я не могу счесть их абсолютно оправданными, поэтому лучше я буду просить о Божьей воле. Бог лучше рассудит, что мне нужно, и даст, когда сочтет нужным. В таком движении души есть, безусловно, благочестивый смиренный порыв, но он слишком быстро обращается в автоматизм, который можно назвать "молитвенной безучастностью". Раз мое желание вряд ли приемлемо Богом до конца, и раз мой ум не может постичь Божью волю обо мне, лучше мне отказаться от своего желания, отказаться от напряженного поиска конкретного и уникального воплощения Божьей воли, а просто наперед сказать гарантированную формулу: да будет воля Твоя. Не отказывается ли молящийся в этот момент от соработничества, от своей доли труда духовного самопознания, без коего и Бог не может ничего совершить, будучи верен завету свободы?)
Именно в этой фазе решается судьба переживания, соединяющегося с молитвой, именно здесь максимальная концентрация всех влияний молитвы на переживание, в том числе и специфических влияний адресата.

Но почему, собственно говоря, к просьбе нужно готовить, разве просьба - это не простое, естественное дело, не требующее никаких специальных приготовлений? Да, непростое. Наблюдая за детско-родительскими отношениями, нередко видишь сценку, где взрослый буквально "тренирует" ребенка, обучая его "правильной" просьбе: "Нет, ты попроси!.. Ну разве таким тоном просят!.. А волшебное слово забыл?!"

Просьба - тончайший психологический "организм", требующий в детстве долгой и тонкой педагогичекой настройки. В этом организме соединяются в смысловое единство надежда и доверие, смирение и достоинство, честность и самопознание, уважение и вера, внутренняя необходимость и свобода.

Стоит одному из этих "органов" выйти из строя, и она превращается в свою противоположность.
Без надежды человек вовсе не просит;
без доверия не просит другого, а испытывает его;
без смирения не просит а требует;
без достоинства не просит, а клянчит;
без осознания внутренней необходимости просимого, существенности своей нужды не просит, а капризничает;
без веры в бескорыстие другого - предлагает сделку;
без уважения к его честности - идет на подкуп;
без признания его свободы - хитро манипулирует или грубо шантажирует.

Чем больше вдумываешься в психологическую сущность просьбы, тем больше понимаешь, что этот, такой привячный, такой повседневный феномен - есть настоящее чудо, одна из вершин, на которые способна подниматься человеческая душа. В просьбе человек превосходит самого себя и создает один из высших типов отношений с другим.
(Продолжение следует)

Ф.Е.Василюк "Переживание и молитва", Опыт общепсихологического исследования, Москва, "Смысл", 2005, с. 85-87

3 grudnia 2011

"...чтобы Она увидела его самого" (6)

(3) Предъявление нужды
Молящемуся мало напомнить себе, внутренним взором увидеть, что Богородица есть "радость скорбящих" и "покровительница обиженных", нужно еще самому быть увиденным, нужно, чтобы Она увидела его самого и его личную обиду и скорбь. "Зриши мою беду, зриши мою скорбь", - здесь средоточием, фокусом молитвы становится МОЯ личная нужда, МОЕ страдание. Но вот что важно. Так названное, ставшее предметом взора Богородицы, страдание уже отчасти перестает быть тем, чем оно было до молитвы, ибо оно дано теперь в "обратной перспективе", а именно не с моей точки зрения, а глазами Той, кто только что исповедан "надеждой моей", "предстательницей", "покровительницей", словом, избавительницей от страдания.

Такой переворот во взгляде на боль сам по себе психологически целителен. Когда ребенок, разбивший коленку, показывает ссадину маме, боль не проходит, но переживание боли изменяется, то я был один на один с болью - теперь мы вместе, то казалось, что боль никогда не кончится, - теперь появляется надежда.

Кроме перемены перспективы взгляда (до молитвы я сам смотрел на беду, в молитве - глазами Богородицы, вместе с Нею), в этом доверчивом раскрытии ("зриши мою беду") важен и сам предмет взгляда - "моя беда". Адресат молитвы - Богородица - характеризуется здесь как готовая к заботливому конкретно-личному вниманию, вниманию именно к моей нужде, боли, обиде и скорби. Влияние такой адресации глубинно: я получаю личное избранное и любовное подтверждение моего персонального бытия как раз тогда, когда само это бытие не может себя подтвердить, когда почва выбита у меня из-под ног - в скорби, беде, обиде.
(Продолжение следует)

Ф.Е.Василюк "Переживание и молитва", Опыт общепсихологического исследования, Москва, "Смысл", 2005, с. 85

2 grudnia 2011

"...известное из опыта воплощение благости" (5)

(2) Обращение
Все характеристики этого пункта, по сути, раскрывают именования "преблагая" из первого призыва, но раскрывают конкретно, т.е. выделяют в образе Богородицы известное из опыта воплощение благости, где она выступала, как помощница именно в тех состояниях, которые заставляют страдать и самого молящегося.

Влияние этих характеристик адресата молитвы на переживание молящегося состоит в том, что общая установка надежды получает разнообразные конкретизации и тем укрепляется по такой примерно логике: раз Ты "приятелище сирых", то я могу надеяться, что и меня примешь в моем сиротстве - оставленности, одиночестве и беззащитности; раз Ты "скорбящих радосте", то мне можно надеяться, что и мою скорбь Ты поможешь претворить в радость.

Хотя в следующих фазах этой молитвы адресат прямо не именуется и не характеризуется, его образ все более уточняется и, соответственно, все более специфичным становится его влияние на переживание.
(Продолжение следует)

Ф.Е.Василюк "Переживание и молитва", Опыт общепсихологического исследования, Москва, "Смысл", 2005, с. 84

1 grudnia 2011

Пример второй. Молитва Пресвятой Богородице (4)

Пример второй. Молитва Пресвятой Богородице

Второй пример - одна из красивейших православных молитв, обращенных к Богородице, - для нашей темы ценен развернутыми описаниями адресата молитвы.

"Царице моя преблагая, надеждо моя Богородице, приятелище сирых и странных предстательнице, скорбящих радосте, обидимых покровительнице!
Зриши мою беду, зриши мою скорбь, помози ми яко немощну, окорми мя яко странна. Обиду мою веси, разреши ту, яко волиши: яко не имам иныя помощи разве Тебе, ни иныя предстательницы, ни благия утешительницы, токмо Тебе, о Богомати, яко да сохраниши мя и покрыеши во веки веков. Аминь."

Выделим для удобства анализа разные смысловые части молитвы, немного меняя их последовательность.

(1)Призыв
Царице моя преблагая,
надеждо моя Богородице.
О Богомати.

(2)Обращение
Приятелище сирых (35 Сирот),
Странных (36 Странников, находящихся в чужой стороне) предстательнице,
Скорбящих радосте,
Обидимых покровительнице.
(Единственная моя) помощница (37 "Яко не имам иныя помощи разве Тебе" - Ибо не от кого мне ждать помощи, кроме Тебя.)
(единственная моя) предстательница,
(единственная моя) благая утешительница.

(3)Предъявление нужды
Зриши мою беду,
Зриши мою скорбь,
Обиду мою веси (38 Знаешь).

(4)Прошение
Помози ми яко немощну.
Окорми мя яко странна.
Разреши ту (обиду), яко волиши.
Сохраниши мя и покрыеши.

(5)"Аминь"
Во веки веков. Аминь.

В каждой фразе молитвы по мере ее разворачивания выявляются разные черты адресата молитвы и его отношений с молящимся, которые оказывают разнообразные влияния на развитие переживания молящегося.

(1)Призыв
"Царице моя", - так обращаясь к Богородице, молящийся признает Ее власть над собою, свободно исповедая себя Ее подданным, готовым служить Ей. Уже само такое обращение, будучи не просто произнесено, а внутренне прожито, дает, с одной стороны, ощущение личностной принадлежности осмысленному целому (Царству), а с другой - чувство защищенности, нахождения под покровительством.
"Надеждо моя, Богородице". Такая адресация уже с самого начала создает установку надежды.
(Продолжение следует)

Ф.Е.Василюк "Переживание и молитва", Опыт общепсихологического исследования, Москва, "Смысл", 2005, с. 82-84