"...в ожидании ответа и упования" (20)

"МОЛИТВЕННАЯ АДРЕСОВАННОСТЬ ПЕРЕЖИВАНИЯ" (20)

В этом-то восполнении в бытии и состоит главное влияние адресата молитвы на переживание. Вот что открывает нам анализ двух выбраных молитв. Вчитываясь еще и еще раз в них, видишь: когда человек обращает свое переживание к Богу, все его состояние уже по мере этого обращения начинает меняться под действием адресата молитвы. Все больше и больше проступает картина не двух изолированных существ - человека и Бога, а образ синергийного восполнения человека в бытии Богом. В этом восполненном бытии адресат молитв опознается как Защитник, Утешитель, Покровитель, в союзе с Которым (и даже в одной лишь надежде на этот союз) человеку возможно без искажений и самообманов удерживать всю невыносимую правду слабости, стыда, беззащитности, боли и одиночества, с Которым возможно смирение без самоуничижения и утраты достоинства и с Которым переживание способно дойти до самого последнего края боли и бессмыслицы, сделав все, что возможно человеку, и оттуда последним усилием доверить себя Богу, вступить в глубокую воду молчания, замерев в ожидании ответа и упования.
(Продолжение следует)

Ф.Е.Василюк "Переживание и молитва", Опыт общепсихологического исследования, Москва, "Смысл", 2005, с. 97

"И вдруг... Все меняется. " (19)

"МОЛИТВЕННАЯ АДРЕСОВАННОСТЬ ПЕРЕЖИВАНИЯ" (19)

"Согласно логике удовлетворения, события развивались так: я лишился чего-то важного в моей жизни, пытался своими силами вернуть утраченное, убедился, что это невозможно, пытался как-то пережить ситуацию, но пришлось смириться с тем, что и это невозможно, что я сам ничего не могу сделать, и тогда я стал взывать о помощи в безнадежной надежде, что каким-то чудом все устроится и я снова стану собой, заживу своей жизнью, ибо без утраченного я сам не свой и жизнь - не жизнь. Ни о чем другом я и помыслить не могу. И вдруг...
Все меняется. Откуда мне, готовому к смерти, было знать, что тут, уже по эту сторону молитвы, в фазе ожидания на меня дохнет такое благодатное, такое животворящее дыхание, что в одно мгновение изменится глубинная логика моих чувств и мыслей, более того, сама основа моего существования. Уже ясно ощутимо, что только здесь, только с этим дыханием я, собственно, и существую в подлинном смысле слова, только в нем и вместе с ним я и обретаю полноту бытия, полноту жизни, полноту смысла. И тогда-то начинает открываться, что опасность, от которой я бежал и просил убежища, жажда, в которой я просил воды, голод, в котором я просил хлеба, что все это - и жажда, и опасность, и голод, и вода, и убежище, и хлеб, при всей их неотъемлемой существенности - лишь предвестники, лишь поводы, лишь глашатаи ВСТРЕЧИ. Вместе с ней придет и утоление моих нужд, но тогда окажется, что оно - лишь частное прояление того главного, что меня ожидает - ВОСПОЛНЕНИЯ В БЫТИИ.

Ощутив истину и радость этого восполнения, человек не перестает, конечно, хотеть и просить в голоде - хлеба, защиты в опасности, утешения в утратах, облегчения болей, но теперь он уже не хочет всего этого отдельно, самого по себе, по той старой логике удовлетворения, ибо не верит уже, что все богатство и благополучие мира могут утолить истинную и глубочайшую его жажду, дать корень его жизни, могут подарить ему ту хоть и не вполне еще вкушенную, но уже слишком явно ощутимую полноту бытия и истину, которые открылись ему и объяли его там, по ту сторону его отчаяния и надежды.
(Продолжение следует)

Ф.Е.Василюк "Переживание и молитва", Опыт общепсихологического исследования, Москва, "Смысл", 2005, с. 96-97

"Логика удовлетворения сменяется логикой любви." (18)

"МОЛИТВЕННАЯ АДРЕСОВАННОСТЬ ПЕРЕЖИВАНИЯ" (18)

"В самой фазе ожидания глобальное значение этого сдвига до конца не может быть выяснено, ибо он знаменует собой начало настоящего переворота не в одном лишь сознании, а во всей человеческой жизни. Но предвестники этого переворота различимы уже в фазе ожидания, и сами они достаточно сильны, чтобы благотворно остановить переживание. Интенсивная концентрация на чаемом, напоминающая движение по узкому проходу, когда душа всеми силами только и ждет завершеия пути, незаметно сменяется сначала душевным расширением внутреннего пространства, а затем открывающимся простором, который начинает восприниматься сознанием не как долгожданный конец пути, а, напротив, как нежданное начало новых возможностей. Это первое изменение.

Второе - исчезает острое чувство одиночества, гнездящееся в глубине всякой боли и кардинальной неудовлетворенности, и из этого пока неведомого открывающегося пространства проступает еле заметное, но глубоко успокоительное веяние заботы, тепла и уверенности. В жизни ничего не изменилось, нет никаких оснований для благодушного успокоения, но эта уверенность сильнее всех логических оснований (43. Так на малыша действует материнское объятие, отцовская ладонь на голове: "Все будет хорошо". "Как?! Ведь все ужасно и неисправимо! Не может быть". И все же это "все будет хорошо" оказывается сильнее всех доводов рассудка маленького человека, душа его утешается, а ум успокаивается в простом доверии - "папа сказал".)
И за этой заботой, теплом и уверенностью угадывается личное присутствие. Нет, это еще не встреча, но уже ее обещание, уже надежда на встречу с Тем, к Кому взывала молитва. И вместе с этой надеждой в душе происходит третья и самая главная перемена.

До этого мгновения переживание боролось с болью, страхом, безутешностью, бессмысленностью, невозвратимостью, несбыточностью, а молитва взялась помогать переживанию, обращаясь к Богу как помощнику в удовлетворении человеческих нужд и прося о желанном утешении, безопасности, освобождении и т.д. Но неожиданно проиходит смена всей внутренней логики ситуации. Логика удовлетворения сменяется логикой любви. Я ждал встречи, потому что в ней была последняя моя надежда на удовлетворение важнейшего моего желания, а во мне вдруг открылось наиважнейшее - именно желание самой встречи как цели, а не средства. (44. В некоторых молитвословиях Христос именуется "имтинным жеданием". Например: "Ты бо еси истинное желание и неизреченное веселие любящих Тебя, Христе Боже наш" (Благодарственные молитвы по святом причащении. Молитва 1-я).
(Продолжение следует)

Ф.Е.Василюк "Переживание и молитва", Опыт общепсихологического исследования, Москва, "Смысл", 2005, с. 95-96

"...душа переходит некую грань" (17)

"МОЛИТВЕННАЯ АДРЕСОВАННОСТЬ ПЕРЕЖИВАНИЯ" (17)

"Отвечая уже на подобный вопрос выше, мы пришли к выводу, что в фазе ожидания потому отступает невозможность и замирает переживание, что душа силою веры удерживает высочайшую концентрацию на чаемом. Но здесь нужно внести одно принципиальное уточнение. Если под "чаемым" понимать лишь интенсивный образ желаемого, но недоступного сейчас предмета или состояния (здоровья, справедливости, покоя, благополучия и пр.), то полностью заворожиться им (образом) может лишь инфантильное сознание и, следовательно, мы будем иметь дело не с остановкой переживания, а с примитивным, инфантильным переживанием, иллюзорно в фантазиях и грезах подменяющего недоступное желанным. Более же зрелое сознание неизбежно будет испытывать колебания между оброазом чаемого (хоть и признаваемого верой возможным, но все же еще актуально не свершившимся) и фактическим состоянием невозможности и, соответственно, в нем будет продолжаться напряженный процесс переживания, каждую минуту проверяющий на прочность силу веры. Значит дело не просто в интенсивной концентрации на чаемом, должно существовать еще какое-то условие, которое объясняет эту непонятную остановку переживания.

Подобное замирание переживания наступает, если в фазе ожидания, после произнесения "аминь", душа переходит некую грань и ее сосредоточение на чем-то чаемом сменяется сосредоточением на ком-то чаемом, устремленность смещается с желания дара - к Дарителю, с мечты о исцелении - к Врачу, с жажды утешения - к Утешителю. Это удивительный сдвиг сознания от надежды - к упованию."
(Продолжение следует)

Ф.Е.Василюк "Переживание и молитва", Опыт общепсихологического исследования, Москва, "Смысл", 2005, с. 94-95

"Попытаемся взглянуть в это ожидание" (16)

"Попытаемся взглянуть в это ожидание, вглядеться в замершее в нем переживание. Как удалось молитвенному прошению остановить ход переживания, а акту "аминь" заворожить его в этом состоянии молчаливого ожидания, несмотря на то, что задача его не только не решена, но даже обострена, ведь рана невозможности жизни, породившая переживание, еще не затянулась, напротив - она открыта, обнажена и тот горизонт бытия, в котором она возникла и в котором велся поиск средств ее исцеления, - исчерпан, в нем распахнулась пропасть безнадежности? Ка же перживание позволило загипнотизировать себя надеждой и верой в нереальное, несбыточное чудо и остановиться, прекратить свою работу вместоттого, чтобы продолжать свой поиск смысла?"
(Продолжение следует)

Ф.Е.Василюк "Переживание и молитва", Опыт общепсихологического исследования, Москва, "Смысл", 2005, с. 94

"Переживание... как бы замирает в ожидании"(15)

(5) Аминь (продолжение)

Переживание, ход которого был приостановлен молитвенным прошением, как бы замирает в ожидании. Замирает потому, что переживание, вообще говоря, есть ответ души на невозможность, а молитвенное прошение и акт "аминь" открыли перед внутренним взорорм молящегося новую возможность и надежду. И пока усилием ожидания сосредоточенность души удерживается на надежде, пока сохраняется устремленность к чаемому как доминанта внутренней жизни, переживанию как таковому нет в душе повода и места.

Разумеется, "стихии мира" (под которыми в данном контексте понимаются происходящие в жизненном пространстве человека события как внешние, так и внутренние, имеющие свою динамику, логику и свои права) настолько сильны, что молитвенная коцентрация на ожидании может оказаться недостаточной или прерваться, так и не успев дождаться отклика, и тогда душа вновь оказывается перед невозможностью бытия. Ее нельзя преодолеть, но с ней и смириться нельзя, и вновь оживает и разворачивается новый виток переживания. Он может теперь пойти по иным, немолитвенным путям, и тогда человек бывает склонен рассматривать молитву как один из испробованных им путей разрешения ситуации, оказавшийся неудачным. Но для нашей темы важнее другая возможность - в ней человек снова совершает усилие собирания своего переживания в молитву, снова оказывается рано или поздно на краю, откуда звучит молитвенное прошение, и снова актом "аминь" вводит себя в состояние духовного ожидания. Циклы эти могут повторяться многократно, внося попутно новые частицы внутреннего, духовного познания и новые попытки решений воли.

Указанные возвратные циклы переходов переживание - прошение - ожидание - переживание разворачиваются в порядке эмпирическом, в порядке же логическом открываемая актом "аминь" фаза молитвенного ожидания является завершающей. (42. Завешающей, но не последней. Там, по ту сторону ожидания, после ответа, начнется совсем другая эпоха в жизни молитвы, но здесь, по эту сторну, "аминь" завершает человеческую активность. Не точкой - многоточием.) Теперь уже слово не за человеком, он ждет...
(Продолжение следует)

Ф.Е.Василюк "Переживание и молитва", Опыт общепсихологического исследования, Москва, "Смысл", 2005, с. 92-93